– Марина, ты сегодня знаменитость. Говорят, ты не слишком хотела
популярности и сейчас от всех ее атрибутов отказываешься... Неужели не
чувствуешь, что все изменилось со времен твоего казанского детства?
– Странно, но нет. Думаю, это потому, что я не посещаю никакие
вечеринки и тусовки и даже телевизор никогда не включаю. В общем, все,
как было, так и осталось. Я не влилась в тусовку и совсем об этом не
жалею. Зато я живу здоровой и правильной жизнью – живу в собственном
деревянном доме в Подмосковье, много гуляю и дышу чистым воздухом,
занимаюсь спортом... И когда мне говорят: «Марин, ты на первом месте в
чартах!», я предпочитаю воспринимать это как что-то относящееся не ко
мне. – И все-таки шоу-бизнес – жестокая вещь. Хоть ты и открещиваешься от него, ты все равно внутри.
– Я действительно не знакома с шоу-бизнесом. При всем моем уважении
(хотя, если честно, редком) я общаюсь больше с музыкантами тех людей,
которых принято по телевизору показывать. – Прости, пожалуйста, но разве соблазнов в московской тусовке нет?
– Есть, наверное. Но меня это не касается. Все эти пьянки-гулянки,
наркотики, танцы до утра, случайные знакомства... Все это не для меня. Я
выбираю свою жизнь сама. Чего и вам желаю. – И вредных привычек у тебя нет? – Моя единственная вредная привычка – я бываю врединой. – Скажи, что ты ценишь и любишь в жизни? – Мою семью. Муж и маленькая дочь Сашенька – самое дорогое, что у меня есть. Еще я люблю лето. Всегда радуюсь солнышку. – Что ты делаешь, чтобы сохранить себя в такой чудесной форме? После родов ты сбросила лишний вес мгновенно...
– Дело в том, что я не люблю объедаться. Кроме этого, когда возишься с
ребенком, расходуешь энергию. Иногда не то что поесть – волосы расчесать
не успеваю (улыбается). Ну и спорт, конечно. Как и в детстве, люблю
экстремальные виды спорта – обожаю прыгать с парашютом. – Не страшно? И вообще, как?
– Я два года этим занимаюсь, хотя прыжков еще не очень много было, но
ничего, я наверстаю. Рассказывать о том, каково это, не стоит. Ты
лучше приезжай и сама попробуй. Там другие люди, другие глаза. Во время
нескольких минут свободного полета о таких вещах задумываешься... Я
когда лечу, много думаю. – На аэродроме знают, кто ты?
– Теперь уже да. Когда только пришла – нет. А потом Максим стала слышна
из каждого киоска и кафе. Приятно, но с другой стороны... хватит уже,
наверное. Моя природная скромность побеждаемой. "Дорогая моя столица..." – Почти каждая вторая твоя песня – хит. Ты знаешь какие-то особые секреты производства хитов?
– Я никогда не думаю, будет это хит или нет, когда пишу песни. Этого
вообще не подгадаешь. Пишешь, и все – что-то более популярным
становится, что-то менее. А аранжировки, они ведь не мной одной
делаются, «хитовость» иногда от аранжировки зависит. – И тем не менее шлягеры выдаешь в итоге ты… Сейчас Максим осыпана наградами. А первый свой личный успех помнишь?
– Помню очень хорошо. Мне было 3 года, не больше. Я выступала в детском
саду на утреннике. Точнее, мы вдвоем с девочкой выступали. По сценарию я
какие-то там ей вопросы задавала в стихах, она в стихах мне на них
отвечала, такая у нас дуэтная партия с ней была. Я прочитала свою часть с
первого раза, громко, уверенно, а она так перепугалась, что все забыла.
Тогда я не растерялась, перебежала на ее сторону и прочитала все за нее. Это был успех (смеется). – Успех – это ведь не только радости. От чего больше всего устаешь? – Часто мне не хватает сна. Сон – лучшее лекарство, он восстанавливает силы лучше всего, никакой энергетик не сравнится. – Что было самым трудным на пути к тому, что есть у тебя сейчас?
– Не было пути как такового. Чтобы я наметила себе путь и иду по нему. Я
и в Москву приехала не за тем, чтобы стать звездой, мне хотелось жить в
этом городе. – Почему именно здесь? – Я была
наслышана о Москве от своих друзей, но только не о местах массовых
гуляний – не о Красной площади, не о Манежке, не о Тверской... Мне
казалось, что я знаю каждую скамеечку и каждое деревце в узеньких старых
улицах. Я когда сюда ехала, уже любила этот город. Думала, буду
потихоньку своим делом заниматься, чтобы на хлеб себе заработать. Мне
вообще кажется, что моя профессия очень веселая, ею можно заниматься где
угодно, от перехода до «Олимпийского». Случилось так, что моим уделом
стал «Олимпийский». – Не секрет, что у тебя целая армия фанатов. Поступок поклонника, который напугал?
– Напугал? Нет такого, мне вообще с фанатами повезло: это не
какая-нибудь безмозглая, оголтелая толпа, это все душевные, чувственные
люди. – Марина, ты одна из очень немногих певиц, у которых нет продюсера.
– Поскольку у меня никогда не было продюсера, я, может быть, буду
сейчас не совсем адекватно судить. Но уверена: будь у меня продюсер,
ничего бы у нас не получилось – ни у него, ни у меня. – А
так получилось, ты – поп-звезда. Тебя такое определение радует или,
может быть, обижает? «Попса» в России по преимуществу слово
уничижительное. – Я хочу быть попсовой певицей. Мне нравится
быть попсовой певицей. Пройдет время, и поп-музыка займет достойное
положение в шоу-бизнесе. Не будет уже того безобразия, которое сейчас
зовется попсой, это не попса, это «возьмите меня на корпоратив» никакого
отношения к качественной музыке не имеет. – Качественная
музыка – это та, что трогает душу, вызывает разнообразные, неожиданные
ассоциации. Как думаешь, какого цвета твоя музыка? – Ой... Моя музыка, она цветная, разноцветная такая, на радугу похожа, но только там нет ярких цветов, все больше в полутонах. "Откровенность за откровенность" – Известно, что ты тесно общаешься со старшим братом.
– К сожалению, мы очень редко сейчас видимся. В детстве были очень
близки, у нас была одна компания на двоих, одни радости и проблемы. Брат
– единственный из знакомых мне мужчин не стеснялся младшей сестренки и
везде таскал меня за собой. Когда мы подросли, он просил меня сказать
девочке, которая ему понравилась, про него. Я делала то же самое с его
друзьями. Еще я была буйная в детстве, а он спокойный. Всегда защищал
меня, даже перед родителями, когда я выкрутасы устраивала. – С кем ты можешь поговорить сегодня по душам? – С мужем. С друзьями. С тобой вот говорю. Я стараюсь быть откровенной и честной всегда. – По чему в Казани ты больше всего скучаешь – если вообще скучаешь?
– Честно признаюсь, редко скучаю по Казани. Так получилось, что с
шоу-бизнесом там плохо обстоят дела. Все очень жестко. В Москве модно
вести здоровый, честный бизнес, в Казани еще нет. Так что скучаю я в
основном по близким людям, по друзьям, которые временем проверились, по
родителям. – Не уговорила их еще в Москву перебраться?
– Ой, они сделали шикарный ремонт в квартире, и все время мне на два
голоса об этом твердят. Так что думаю, теперь никуда мне уже их не
вывезти. Безнадежно. – С чего у тебя утро начинается?
– С телефонных звонков. Друзья знают, что мне звонить после обеда
нужно, а вот по работе еще нет. А если серьезно, утро начинается с
раскрывания занавесок. Я вот сейчас разговариваю с тобой и в окно
смотрю, там такое солнце и небо. Таким вот и должно быть утро Максим. – Чем тебя можно разозлить? – Враньем. Не люблю, когда люди врут. – Что бы ты сделала, если бы знала – завтра конец света? – Пошла бы в церковь. Я человек православный, уверена, что у человека должна быть вера. – Самое большое удовольствие? – В любом действии можно найти удовольствие. В еде, в прогулках, в разговорах, в любви. – На нынешнем этапе главная твоя амбиция?
– Юношеский максимализм во мне все еще присутствует, поэтому все
амбиции связаны с музыкой. Хочется делать хорошую музыку. Пожалуй, все. – А мечта? – Мудрости хочется набраться. Надеюсь, удастся.
|